И даже те доказательства, которые добыты незаконным путём
Эффективное формирование доказательственной базы зависит прежде всего не от количества собранных доказательств, а от того, отвечают ли они всем предъявляемым к ним требованиям, поскольку из десяти представленных доказательств суд может признать «допустимыми» лишь три. Однако данный тезис актуален лишь для тех стран, которые относятся к «континентальной» правовой семье, например для Казахстана, и будет уверенно проигнорирован любым судом Великобритании, являющейся частью семьи «общего права». Действия английских юристов по собиранию доказательств практически не ограничены никакими правилами, поэтому не стоит удивляться, если на столе у английского судьи окажется копия вашей конфиденциальной переписки, любезно предоставленная дружелюбным оппонентом.
Законодательство Казахстана демонстрирует строгий подход к «допустимости» доказательств, закрепляя, что доказательства должны быть получены законным способом.
Это прежде всего означает, что обстоятельства дела, которые по закону должны быть подтверждены определенными доказательствами, не могут подтверждаться никакими иными. Иными словами, доказательства «допустимы», если они имеют надлежащую форму – вследствие отсутствия у доказательства надлежащей формы оно лишается своей юридической силы и не может быть использовано судом при принятии решения.
Например, письменные доказательства зачастую представляются в суд не в подлиннике, а в копии, что законодательством не запрещено. В связи с этим на практике иногда возникает ситуация, когда обе стороны представили суду две копии одного и того же договора, однако эти копии не совсем идентичны по своему содержанию, например, в них указан различный размер арендной платы. Суд просит представить оригинал договора, стороны говорят, что он утрачен. После этого проводится судебная экспертиза, которая может установить истинное содержание первоначального договора аренды. В итоге истец проигрывает дело, поскольку подтвердить задолженность арендатора ему так не удалось.
Также казахстанские правила «допустимости» регулируют порядок получения доказательств, запрещая использовать в качестве доказательств сведения, полученные с применением насилия, угроз или обмана, с использованием заблуждения участвующего в деле лица, а также полученные из неизвестного источника. Например, если истец получил с неизвестного адреса электронной почты выписки с банковского счета компании ответчика и принёс их в суд, ему все же придётся раскрыть личность своего адресанта, а заодно и развеять сомнения ответчика относительно законности способа, которым были получены выписки (ведь банковскую тайну по счетам клиентов никто не отменял). В случае провала этой миссии суд признает выписки «недопустимыми доказательствами» и исключит их из перечня доказательств независимо от того, способны они помочь разрешить дело или нет.
При этом английские суды придерживаются противоположного подхода, признавая «допустимым» любое относящееся к делу доказательство, даже если оно было получено незаконным путём, например, украдено у оппонента или получено у источника, пожелавшего остаться инкогнито. Соответственно, истцу из предыдущего примера не нужно было бы себя утруждать объяснениями по поводу того, кто ему прислал выписки с банковского счета компании ответчика и на каком основании он их получил от банка. В такой ситуации суд признает выписки «допустимыми доказательствами», если придёт к выводу, что они помогают установить наличие или отсутствие имеющих значение для дела обстоятельств, а возражения ответчика будут просто внесены в протокол заседания, то есть никак не повлияют на решение суда.
В Англии такой подход объясняется тем, что основной задачей судебных органов является установление истины по делу. Исключение доказательств, которые могут помочь в достижении этой задачи, представляется неэффективной для правосудия мерой. Именно поэтому английские суды, в отличие от судов Казахстана, вправе, но не обязаны исключать доказательства, которые представляет сторона спора.
Например, в деле Jones против University of Warwick истец по иску о причинении вреда здоровью был тайно заснят у себя дома частным детективом. На видеозаписи было видно, что на теле истца отсутствовали какие-либо телесные повреждения. Суд, рассматривавший иск, должен был решить вопрос о том, может ли ответчик использовать подобную видеозапись в качестве «допустимого доказательства». Перед судом встала дилемма, от разрешения которой зависел итог разбирательства: с одной стороны, признание видеозаписи допустимым доказательством могло помочь установить, на чьей стороне истина, однако, с другой стороны, видеозапись была получена с нарушением права истца на неприкосновенность частной жизни.
В результате размышлений суда чаша весов, на которой была истина, перевесила ту, которая содержала право истца на неприкосновенность частной жизни. Своё решение суд обосновал тем, что у истца практически отсутствовали какие-либо физические признаки телесных повреждений, а их наличие подтверждалось лишь жалобами истца, следовательно, осуществление тайной видеосъемки являлось единственным средством, которое было способно помочь установить истину по делу.
Другое возможное объяснение английского подхода к «допустимости доказательств» связано с процедурой раскрытия документов в судебном процессе. Согласно данной процедуре, каждая сторона спора обязана раскрыть суду документы, на которые она ссылается, документы, которые отрицательно повлияют на её позицию или позицию оппонента, а также документы, которые поддержат позицию оппонента.
В деле RAKIA против Azima государственное инвестиционное предприятие эмирата Рас-эль-Хайма (RAKIA) обратилось с иском к американскому авиаперевозчику (Фархад Азима), обвиняя последнего в преднамеренном введении в заблуждении. Позиция истца в основном была основана на конфиденциальных документах, которые были получены им в результате взлома хакерами учётных записей электронной почты ответчика. Ответчик Фархад Азима полагал, что иск подлежит отклонению судом, поскольку истец получил доступ к его документам незаконным путём.
Апелляционный суд Англии и Уэльса поддержал позицию истца. Суд отметил, что взломанные материалы в любом случае должны были быть раскрыты ответчиком. Соответственно, отклонение иска на том основании, что истец незаконно получил доступ к документам, которые подтверждают неправомерное поведение ответчика, поставило бы последнего в необоснованно благоприятные условия.
Несмотря на вольность английского подхода существуют определенные доказательства, которые всегда являются «недопустимыми», в частности, это доказательства, полученные с помощью пыток. Великобритания, как государство — участник Конвенции ООН против пыток 1984 года, имеет международное обязательство обеспечить, чтобы любое заявление, которое было сделано под пыткой, не использовалось в качестве доказательства в ходе любого судебного разбирательства, за исключением случаев, когда оно используется против лица, обвиняемого в совершении пыток. Как было отмечено в деле A&Ors против Secretary of State for the Home Department, использование таких доказательств исключается не на основании их недостоверности, а на основании их варварства, незаконности и бесчеловечности.
Андрей Гусев, специалист по международному праву, управляющий партнёр юридической фирмы «Борениус»