Вы находитесь здесь:Главная/Актуально/Самый охраняемый завод Казахстана впервые за многие годы показал свое производство ядерного топлива для реакторов АЭС

Самый охраняемый завод Казахстана впервые за многие годы показал свое производство ядерного топлива для реакторов АЭС

31.07.2023

…Промышленная площадка Усть-Каменогорска, мощное ограждение, наблюдательные вышки, охрана. На проходной – проверка автобуса с участниками пресс-тура, в том числе осмотр днища транспорта с помощью зеркала. Ещё одна линия контроля при входе непосредственно в цех: проверяют документы, аппаратуру. Все серьёзно. Журналистам дали возможность увидеть своими глазами самые интригующие технологичные подразделения Национальной атомной компании «Казатомпром». Речь об Ульбинском металлургичес­ком заводе с его бэкграундом мегасекретного предприятия. В советское время завод даже в разговорах упоминали как «почтовый ящик», то есть без имени. Что сегодня представляет собой этот промышленный гигант?


«Гвоздь» пресс-тура – посещение завода «Ульба-ТВС». Сама аббревиатура является красноречивой: здесь выпускают теп­ловыделяющие сборки, или ТВС – топливную «начинку» для ядерных реакторов АЭС. Производственный комплекс является новейшим, введен в эксплуатацию в 2021 году. Мне выдают рабочий халат, шапочку и бахилы. Почти как в хирургическом отделении. При первом же шаге слышится сочный клейкий звук, – оказывается, у порога постелен магнитный коврик, он в буквальном смысле сдувает возможные пылинки с обуви посетителей. Как сходу объяс­няет генеральный директор производства Арман Сулейменов, в цехе практически стерильная чистота, ничего не пылит, ничего в воздухе не летает.

Модульное помещение разделено на три участка, связанных друг с другом по принципу конвейера. Рядом с оборудованием – промаркированные цветными линиями дорожки. Заступать за линии нельзя по технике безо­пасности. Арман Асхатович несётся по цеху с крейсерской скоростью, по ходу ещё успевая давать комментарии. Слышимость, к слову, отличная – нет заводского лязга, скрежета, гула, не надо перекрикивать. Вообще, с удивлением отмечаю: людей по минимуму, всего несколько человек за мониторами компьютеров. Директор подтверждает: весь цикл роботизирован, процент ручного труда близок к нулю.

На первом участке собирают тепловыделяющие элементы, или коротко ТВЭЛы. Директор натягивает перчатки, достает из упаковки полый серебристый стержень и наглядно демонстрирует: такая трубка сверху донизу заполняется урановыми «таблетками», это – первичный элемент будущей сборки.

– Технология у нас французская, заказчик китайский, – рассказывает Арман Асхатович. – Топливные «таблетки» производятся в Казахстане на Ульбинском металлургическом заводе. Стержни и комплектующие получаем из Франции, они из тугоплавкого, коррозионностойкого циркониевого сплава.

Длина ТВЭЛа примерно 4 метра, в один ТВЭЛ входит около 290 топливных урановых «таблеток». Энергия каждой семиграммовой «таблетки» эквивалентна энергии сгорания 700 килограммов высококачественного угля. Я прикидываю: выходит, один начиненный ураном стержень заменяет больше трёх вагонов угля! Реально мирный атом – это энергия колоссальных возможностей!

– Трогать нельзя! – резко реагирует руководитель на попытку участника пресс-тура подержать в руках циркониевую трубку.

Это не просто строгий окрик. Я своими глазами вижу, какой перфекционизм заложен в самой технологии. Ещё на старте стержни проходят очистку сжатым воздухом. Трубки партиями подаются в пневмоустановку, раздается характерный свист – готово! Если хоть где-то на внутренней поверхности есть соринка – её выдует. Дальше изделия поступают на станцию сварки первого шва: робот устанавливает на стержне заглушку и проводит контактную сварку. Качество шва контролируют сканер плюс оператор с помощью увеличительного стекла. Следующий шаг – загрузка топливных «таблеток». И снова влияние человеческого фактора почти нулевое, слышен только зум автоматики. Один оператор отмеряет необходимое количество урановых «таблеток», и вибрационный загрузчик наполняет ими трубки. Другой оператор проверяет и корректирует длину топливного столба. Далее автоматическая станция вставляет в ТВЭЛ пружину, закачивает под давлением инертный газ – гелий и сваривает со второй заглушкой. Вот, собственно, ТВЭЛ и готов! Он наполнен урановой начинкой весом 1 740 граммов, запаян с обеих сторон.

Директор, следуя за конвейером, поясняет: вот вакуумная камера, здесь партии по 25 готовых стержней проверяются на герметичность, вот участок контроля – датчики считывают параметры на соответствие по обогащению, длине топливного столба, весу, комплектации и так далее. Отклонения, как резюмирует руководитель, недопустимы.

– А вот этого не советую, – откликается Арман Асхатович на шутливую нарочитую попытку одного из журналистов прихватить в карман горсть урановых «таблеток». – На рамке металлодетектора сразу «засветишься».

Участники тура, как по команде, трогают выданные им дозиметры. Приборчики помалкивают, но все прекрасно понимают: экскурсия проходит не на конфетной фабрике, с безопасностью здесь лучше не шутить.

Следующий участок – производство скелетонов и, собственно, самих тепловыделяющих сборок. Скелетон – это четырёхгранный каркас из трубок и решеток. В тепловыделяющую сборку он превратится тогда, когда в ячейки решеток протянут ТВЭЛы. Директор показывает самую «изюминку» процесса – контрольно-измерительную проверку скелетона. Робот движется вдоль конструкции, в определенных точках опускается щуп, считываются данные, лёгкий свист пневматики – автомат едет дальше. Как в фантастическом экшене. По словам руководителя, при несовпадении геометрических параметров всего в пару микрон конструкция бракуется. Все данные поступают оператору и отражаются на мониторе в цвете: зелёный – норма, желтый – следует обратить внимание, красный – недопустимые дефекты.

На третьем участке нам показывают процесс загрузки ТВЭЛов в скелетон. Директор объясняет: у каждой тепловыделяющей сборки своя карта расположения стержней. Скелетон устанавливается и закрепляется на ротационном столе, автоматика подает из обоймы начиненные стержни партиями по семнадцать штук. Они захватываются за заглушки и втягиваются в конструкцию на всю длину. Медленно, аккуратно, слой за слоем. Все 264 ТВЭЛа. На финише к сборке прикручивают хвостовик, головку. Стол поднимается вертикально, кран цепляет изделие и подает на станцию продувки – сборка получает «душ» из сжатого воздуха, чтобы убрать возможные инородные частички. И дальше отправляется в… колодец глубиной четыре метра.

– Для чего? – переспрашивает Арман Асхатович. – В случае возникновения необходимости замедления или остановки ядерной реакции на действующем реакторе в сборку опускаются поглощающие стержни для управления ядерной реакцией в активной зоне реактора. Такие стержни должны погружаться беспрепятственно, поэтому сборки проходят соответствующую проверку.

Контроль осуществляется вставкой специальной конструкции, так называемого «паука» – кран опускает его на всю длину ТВС. Если «паук» встретит хоть малейшее препятствие, это сразу отразится на мониторах. Это не все. Есть ещё финальный контроль на электронной вышке: датчики снимают данные по всей длине ТВС и выдают результат на экране в виде 3D-модели. Точность замеров – до тысячных миллиметра!

– Общий вес одной сборки 666 килограммов, – с улыбкой выдает директор цифры, – урана в ней 450 килограммов. Проектная мощность завода – 200 тонн урана в год, или 440 тепловыделяющих сборок.

Уже дома из любопытства решаю погуглить цены на ТВС – на мировом рынке они варьируются в пределах 1 млн долларов плюс-минус несколько сот тысяч. За одно изделие! Неудивительно, что на «Ульбе-ТВС» с такой щепетильностью относятся к качеству продукции.

– Вот вы, – говорю я директору, – пылинки сдуваете, а ваши сборки потом свалят в вагоны и повезут по сами знаете каким железнодорожным путям…

Арман Асхатович понимающе кивает и соглашается показать частично дорожную логистику. ТВС укладывают в металлические транспортно-упаковочные комплекты, напоминающие саркофаги. Сокращенно ТУКи. Они китайского производства, бронированные. В один ТУК вмещаются две сборки. Изделия укладывают, закрепляют и защищают от любой тряски. На железную дорогу ТУКи везут на специализированном транспорте. Составы идут в сопровождении службы безопасности, с уведомлением МАГАТЭ и казахстанских органов.

Элитарный клуб

Завод «Ульба-ТВС» – совместное казахстанско-китайское предприятие. Все произведенные здесь ТВС предназначены для АЭС, расположенных в Поднебесной. В целом реализованный «Казатомпромом» коммерческий проект можно смело считать ещё и политическим. Дело в том, что клуб производителей ТВС – узкий, элитарный. В него входит ограниченное число стран, обладающих ядерными технологиями. С 2021 года к ним присоединился Казахстан.

– Для запуска производства тепловыделяющих сборок была проделана большая работа, – рассказал председатель правления АО «УМЗ» Сергей Бежецкий. – Компания заключила с Китаем контракт на 20 лет в объёме 200 тонн в год. У Поднебесной есть собственные технологии, они пустили нас на свой рынок не просто так. Им интересны наши месторождения урана. Взамен китайцы согласились на создание совместного предприятия для строительства в Усть-Каменогорске завода тепловыделяющих сборок и, самое главное, предоставления рынка сбыта готовой продукции.

Исторически производство топливных «таблеток» было ведущим направлением «Ульбы». Здесь освоили всю технологию переработки природного урана в закись-окись с дальнейшим получением компонентов ядерного топлива. Порошки гранулируются, прессуются в «таблетки», запекаются в печах. По логике, здесь же, на УМЗ, следовало бы выпускать сразу ТВЭЛы и ТВС – именно так поступили в США, Франции или Японии. Однако, по словам руководителя, в годы «холодной войны» стратегические производства намеренно разделили расстояниями – на случай бомбардировки. Считалось, что предприятия в разных регионах легче защитить и сохранить. Так и вышло, что урановую «начинку» выпускали в Усть-Каменогорске, а ТВС – в подмосковной Электростали.

– Мировой рынок тепловыделяющих сборок давно поделен, – отметил Сергей Владимирович. – У каждого изготовителя свой дизайн – квадратный, цилиндрический или шестиугольный, под определенный проект станции. В США потребности атомных станций полностью закрывают две компании. Потребности станций с французскими технологиями закрывает Франция, российскими – Россия. Наш завод получил лицензию на использование французской технологии, по которой построены атомные станции в Китае. Соответственно, мы получили возможность изготавливать для китайских атомных станций «таблетки», а сейчас ещё вышли к ним на рынок со сборками.

По словам руководителя, в «Казатомпроме» постоянно мониторят возможность увеличения поставок. И в Поднебесной готовы рассмотреть такую возможность, но – при одном условии. Это будет возможно, если Китай начнёт строить свои реакторы в других странах.

– Урановый рынок достаточно закрытый, – заключил Сергей Владимирович. – Здесь никто не ждёт новых игроков.

В числе перспективных проектов, над которыми сейчас работает УМЗ, производство 6 тыс. тонн закиси-окиси урана по канадской технологии. В отличие от способа, доставшегося «Ульбе» в наследство от советского времени, при канадской разработке исключено образование жидких радиоактивных отходов. Сейчас такие растворы размещаются на хвостохранилище в промышленной зоне города. Пруды-испарители построены с применением изолирующих материалов, проходят рекультивацию. Тем не менее, как пояснил Сергей Владимирович, мечта каждого эколога – полностью отказаться от образования опасных веществ.

Объём в 6 тыс. тонн – это резерв НАК «Казатомпром». Проект позволит начать переговоры с потенциальными партнёрами о поставках порошка диоксида природного урана и топливных «таблеток».

– В мире в основном используются реакторы на низкообогащенном уране, но много реакторов, которые работают на природном уране, – заключил руководитель. – Мы сможем предложить такие компоненты и закрепить позиции страны в клубе поставщиков мирного атома.

Похожие материалы (по тегу)

TOP