Необычным творческим экспериментом ознаменовалось завершение 164-го сезона Уральского русского драматического театра им. А. Н. Островского

Спектакль «#ЛоркаСвадьба» по мотивам пьесы «Кровавая свадьба» Федерико Гарсиа Лорки был представлен в рамках проекта «Постановки студентов и выпускников ГИТИСа и ведущих творческих вузов в русских театрах за рубежом» при поддержке Министерства культуры России. В числе приглашенной творческой команды из Моск­вы – режиссёр-постановщик Пётр Норец, художник-постановщик Варвара Бабошина и балетмейстер Настасья Воронцова.

Жених, невеста, тамада, гости, конкурсы, щедрый на угощения стол, вино льется рекой. Казалось бы, что ещё нужно для весёлой свадьбы? Но весело не всем. Бывший возлюбленный невесты вдруг снова претендует на отношения, невеста накануне свадьбы уже не так уверена в правильнос­ти выбора. Внемля совету Духа умершей матери, она бежит с главного торжества своей жизни вместе с первой любовью. Застарелая вражда семей грозит разгореться с новой силой и обернуться трагедией. Где-то здесь, среди гостей, гуляет Смерть…

Мещанская трагедия Лорки в новой интерпретации – как разговор о том, с какой легкостью тонкий налёт цивилизованности слетает с людей и обнажает хорошо спрятанную первобытность – жажду крови любой ценой. О том, что мы, порой не замечая, относимся друг к другу, к самым близким лишь как к средству для достижения собственных, скрытых глубоко в подсознании, полностью не осознаваемых целей.

– Это сложный драматургический материал, в котором есть и поэтика, и быт, – говорит режиссёр и актёр театра Руслан Джумахметов, сыгравший бывшего возлюб­ленного. – Работа над спектаклем была очень интересной. Это другой, новый для нас постановочный язык, до многого актёры в своих ролях доходили сами, доз­ревали. Пётр Норец «приземлил» историю, которой больше ста лет, в понятную нам действительность.

Уже название спектакля со знаком «хэш­тег» говорит о том, что это лишь отсылка к литературному произведению, и зритель идёт не на классическую постановку. Спектакль, даже в чем-то похожий на кино, получился одновременно и смешным, и красивым, и глубоким. Хотя, по мнению Петра Нореца, добавлено не так уж и много. Всего три сцены.

– Мы не играем то, что мы испанцы. Зачем испанцы в Уральске, в Москве? Речь о том, что, если на кону чувства других людей, может случиться беда. И это относится ко всем персонажам. Мы говорим об ответственности перед близкими, о том, что конфликты должны решаться мирным путём. Это очень близко нашим современным реалиям. Узнаваемы должны быть жизнь, проблемы, о которых говорится в этом произведении. Спектакль должен быть про людей, для людей. Если это честно, тогда будет интересно. В целом я удовлетворен этой работой. Другой вопрос – услышал ли зритель то, что мы хотели ему сказать.

Те, кто читал «Кровавую свадьбу», сюжет которой, кстати, подсказан автору газетной публикацией, помнят, что закончилось пиршество трагедией двух семей. Смерть забрала обоих молодых мужчин. И во время спектакля порой складывалось впечатление, что нож как орудие убийства становится полноправным персонажем, играет в постановке не последнюю роль.

Для уральских зрителей сцена с окровавленными рубахами сменилась звуками застолья. Будто была представлена другая, возможная реальность, где невеста, включив музыку в наушниках, бежит не преследуемая кем-то, а для того, чтобы спокойно разобраться в своих чувствах. Мимо брошенного на свадьбе жениха и бывшего возлюбленного с его женой и ребёнком, мимо родных и соседей. Но главное – все живы. А это значит, что есть надежда на
счастье, на действительно весёлую свадьбу.