Невиновен, но осужден

На постсоветском пространстве сложно найти семью, которой бы ни коснулся холод репрессий. Сентябрь 1925 года можно назвать точкой отсчета кровавых десятилетий, которые последуют за ним. Именно тогда в республику прибыл Филипп Голощекин в качестве первого секретаря партии. С первых же дней он решил, что советской власти в казахских степях нет. Желая выслужиться и показать свою верность вышестоящим, он с особым рвением приступил к репрессиям, пообещав всем устроить Малый Октябрь. Слово своё он сдержал.

Уже в 1926 году начались арес­ты интеллигенции, активных, передовых представителей нации. С 1929 по 1932 год был уничтожен, обесточен прак­тически весь состав партии «Алаш». Через пять лет была проведена большая кампания по истреблению врагов народа. 1937–1938 годы унесли почти весь цвет интеллектуальной элиты казахского народа. Продолжались репрессивные акции вплоть до 1953 года. Оказаться неугодным власти мог любой.

В архиве Жамбылской облас­ти хранится дело ученого-экономиста Туймебая Ашимбаева. Ему повезло чуть больше, он остался в живых, и даже пройдя ужасы лагерей, смог потом жить достойно и приносить пользу народу. Выпускник Ленинградского финансово-экономи­ческого института в 1941 году был мобилизован. Через некоторое время был переведен в Политуправление фронта. В ноябре следующего года был направлен в редакцию газеты «На страже Родины» Ленинградского фронта и был зачислен в штат казахского издания этой газеты «Отанды қорғауда», где проработал до 1945 года, был секретарем, переводчиком, редактором. Идеологическая работа на фронте не менее важна, чем обеспечение снаряжением, боеприпасами и провизией. Поэтому служба идеологического фронта шла вкупе с боями на передовой. За хорошую работу трудолюбивый степняк получил воинские звания, награды. И как гром среди ясного неба – вместе с двумя коллегами арес­тован, обвиняется по печально знаменитой 58-й статье…

Военный трибунал Ленинградского военного округа вынес вердикт: 6 лет лишения свободы с поражением в правах на 2 года за контрреволюционную деятельность. Однако Туймебай себя виновным не признал. До ноября 1951 года отбывал несправедливое наказание в лагерях УМВД Ленинградской области, в Чистьюнских лагерях в Алтайском крае. Отбыв срок, он вернулся в Казахстан, занимался наукой, оставил пос­ле себя большое количество научных трудов.

В его личном деле, что нынче хранится в Жамбылском областном архиве, до сих пор есть список его родных, в котором указаны супруга Александра, дочь Наталья, братья Омирбай и Туткабай, сестра Кульпаш. Многие из них в тяжелые годы вынужденно уехали в Кыргызстан.

«Расстрелян при попытке к бегству»

Такой формулировкой нередко прикрывали самодурство начальников разных рангов, утешавших своё самолюбие издевательствами над арестан­тами.

…Арыстанбек Алтынулы в Аулиеатинском уезде был известным человеком. К грамотному мулле, получившему образование в самом Багдаде, на обучение приводили детей со всей округи. Предпочтение он отдавал детворе бедноты, справедливо рассуждая, что зажиточные родители смогут обучить своё дитя хоть в городе, хоть в другом ауле.

Немногословный, с цепким взглядом, чувствующий людей, их нутро, он славился интуицией и аналитическим умом. Его побаивались за прямоту и уважали. Человек передовых идей, он открыто поддерживал партию «Алаш» и идею Алашской автономии и поэтому без раздумий пожертвовал в пользу партии 500 лошадей из своих табунов, за что попал в поле зрения надзорных служб как неблагонадежный.

Когда в 1926 году начались аресты, его забрали в числе первых. Он сам сел в бричку, не позволив конвоирам понукать. На пути к городу процессия сделала остановку. Солдаты закурили, а заключённый, спрыгнув с арбы, отошел немного в сторону, чтобы совершить полуденный намаз. Увидев это, один из конвоиров грубо окликнул его. Арестант продолжил свою молитву. Восприняв это, как неповиновение, солдат грубо оттолкнул Арыстанбека, сбил с головы тюбетейку, схватив за бороду. Выпрямившись во весь рост, высокий и сильный казах плюнул конвоиру в лицо. В ответ последовал выстрел…

Прибыв в город, в документах они укажут, что «Арыстанбек Алтынулы, антисоветчик, сочувствующий алашординцам, пропагадирующий буржуазный национализм бай «был расстрелян при попытке к бегству».

Эту историю я слышала с детства. Каждый раз, читая дома Коран, взрослые называли в числе других это имя. Но тогда мне это все казалось чем-то нереальным, как в кино. Много лет спустя, уже живя в столице своей независимой страны, я смогу вместе со своим папой по крупицам воссоздать тот день, когда нашего предка Арыстанбека увезли люди в форме.

Жоқтау – плач Степи

Ранним утром 8 декабря 1937 года в Алматы прозвучали выстрелы. Но их никто не услышал. Толстые стены казенного учреждения заглушали все. Но отголоски тех предательских пуль фантомной болью отзываются по сей день.

Ахмет Байтурсынулы – Учитель Нации, просветитель, дея­тель, реформатор, человек, который мог бы принести колоссальную пользу народу.

«Моя мечта – чтобы казахи процветали, богатели, а культура наша взмыла вверх, развивалась. Мы только в начале этого пути. Я всегда трудился ради будущего своего народа, своей нации, не преследуя личных интересов» – эти слова Великий Учитель сказал следователю напоследок.

86 лет назад был прерван полёт Учителя. Ему не дали расправить крылья. Те пули убили не только его, они подрубили культуру, язык, посеяв в сердцах многих страх и отбив желание знать своё, уважать своё, гордиться своим. И следы того страха мы видим порой по сей день.

На долю нашего народа выпало много горя. В 1931–1933 годы Великая степь пережила ашаршылық. Это был голод, который так же был искусственно создан, об этом свидетельствуют архивные данные. В последние годы все чаще и открыто мы говорим об этом, снимаются фильмы. И это правильно. Потому что только так, через признание и принятие, слезы, горевание проходит боль. Одними из самых ожидаемых стали фильмы «Каш» Айсултана Сеитова и «Каныш» Ерлана Нурмухамбетова.

…Баянаул. 1930-е годы. В ауле мертвая тишина. Люди умерли от голода. Они лежат в домах, на улицах, в степи. Приехавшая ночью грузовая машина собирает по юртам детей, тех, кто ещё остался в живых.

– Газиза умерла. Её дети рядом, они еле живы. Мы их не довезем.

– Забираем. Они – продолжение моей сестры, – скажет приехавший из Карсакпая Каныш Сатпаев, увидев страшную картину.

И сделает все, что мог в той ситуации. Он спас два десятка детей, среди которых были и дети его сестры Газизы. Загрузил их в машину и повез за сот­ни километров. К себе домой.

Говорят, что человека определяют простые вещи – отношение к детям, к старшим, к тем, кто слабее. И на мой взгляд, это верно. Это был поступок нас­тоящего человека, для которого его народ всегда был выше, чем он сам.

В нашем обществе не просто есть запрос на освещение тем, что были под запретом долгие годы, а высокий запрос. И это понятно, учитывая, что ашаршылық задел практически каждую семью в Казахстане.

История всегда в прошедшем времени. Её нельзя переписать, изменить. Её нужно лишь изу­чать, помнить, исследовать и рассказывать будущим поколениям. Чтобы они не повторяли ошибок прошлого.